Автор - брат члена подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия" Нины Иванцовой, знал многих отважных патриотов, учился и дружил с ними. "Гордость и боль моя - "Молодая гвардия" - десятая книга автора. Ким Иванцов - член Международного сообщества писательских союзов, инвалид Великой Отечественной войны 2-й группы.


МАЛЬЧИШКИ НАШЕГО ГОРОДА


Как бы мы сегодня ни сетовали на свое прошлое, а у нашего поколения краснодонских огольцов было воистину счастливое детство. Хотя бы уже потому, что в золотую пору малолетства в силу неполного развития и, естественно, невысокой степени сознательности все живут счастливо. А тут еще кружки осоавиахимовские (общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству); кружки по интересам в школе и шахтном клубе; ловля удочкой бубырей - так мы называли малюсеньких рыбок, больше известных под названием пискарей; различные кроссы и многокилометровые туристические походы с ночевкой у костра; лазание по высоченным деревьям до самой-самой макушки, когда от возможности ее слома сердце уходило в пятки; пятнадцати-двадцатикилометровые (в одну сторону) походы в придонецкие озера за кувшинками и в провальскую степь за тюльпанами; борьба с вредителями полей - сусликами; песни, от которых дух захватывало и голова шла кругом; парк культуры, клуб... Подчас голодное, холодное, но веселое наше детство...

Для самых везучих был еще пионерский лагерь...

Как-то в "Пионерской правде" я прочёл рассказ о Всесоюзном пионерском лагере -"Артек" имени В. И. Ленина. Небольшое газетное сообщение о необычном лагере (подумать только: среди пионеров - ребята из всех союзных республик! Палатки стоят прямо на берегу Черного моря! И настоящий лес, который мы, как, впрочем, и море и горы, никогда не видели) до того взволновало, что я тут же поспешил поделиться новостью с Тюлениным.

- Вот здорово! - внимательно выслушав меня, воскликнул Сергей. - Там непременно отыщутся и знаменитые пацаны, которые вместе с пограничниками шпионов ловят или спасали людей на пожаре. Встретиться бы с ними, потолковать, посмотреть, какие они...

Вскоре мы узнали, что в "Артеке" побывал школьный товарищ моего старшего брата Дмитрия Иван Туркенич. Кажется, он был до войны (возможно, и вообще в истории нашего городка) единственным краснодонским мальчишкой, которому довелось отдыхать в лагере у Медведь-горы. Мы табуном ходили за Иваном, расспрашивали об "Артеке", уже к тому времени ставшем "королевством без королей и подданных", как назвал его в тридцатые годы французский писатель Анри Барбюс

- Море, оно какое? - интересовались мы.

- Мокрое, - смеясь, отвечал Туркенич.

- Ну, правда...

- Огромное-огромное. Такое большущее, что конца-края не видно. Чайки носятся как угорелые. Пароходы плавают. И мы в лодках на волнах качаемся. А купались как! - Туркенич блаженно закрыл глаза, на минуту умолк. Видно, мысленно перенесся в Крым.

- Еще чем в "Артеке" занимались? - нарушив молчание, спросил Сергей.

- В походы по лесам и горам ходили, пионерские костры проводили, с вершины Медведь-горы восход солнца наблюдали...

- Как это?

- Да так... Встали ни свет ни заря. Немного подождали. И вот далеко-далеко, там, где море с небом соединяется, вдруг вынырнул из воды красный, ну прямо огненный шар. А от него во все стороны лучи. Такие яркие и красивые... Просто дух захватывает!

- А почему гору медведем величают?

- Она на него смахивает. Очень. Вроде на самом деле огромный бурый мишка опускается к морю воды напиться. "Артек" - это сказка. О каждом камне, о каждом дереве, не говоря уже о море, такое и столько рассказывают... Слушаешь и не наслушаешься.

Расставшись с Туркеничем, некоторое время шли молча. Потом Сергей мечтательно предложил:

- Давай будущим летом, во время каникул, махнем в "Артек"? - глаза его засветились радостью, словно до осуществления замысла оставался один-единственный шаг.

- А как? - спросил я заинтересованно. Предложение друга соответствовало и моему желанию.

- Как? - Сергей лихо сдвинул кепку на затылок. - Да очень просто! Залезем в поезд. И айда...

- Прогонят ведь.

- Ну и что? Из одного вагона шуганут, перескочим в другой. Так доберемся до Симферополя. А там на машине или пешедралом до Гурзуфа.

Шло время, мы взрослели. Однако мечта об "Артеке" не тускнела. Она постоянно напоминала о себе, мучительно манила, не раз заставляла намечать "окончательные" сроки побега в Крым. По разным причинам они переносились: в одно лето заболел я, в другое Сергей работал в колхозе. Не суждено было осуществиться и самому-самому последнему: в тот год началась война. Она первым же своим выстрелом перечеркнула не только мальчишеские надежды. Так и остался "Артек" несбывшейся голубой мечтой нашего детства.

И все-таки привлекательное и желанное осуществилось. Правда, спустя десятилетия. По приглашению Главного управления "Артека" в августе 1979 года я приехал в знаменитый лагерь. Торопливо - так хотелось поскорее все увидеть и узнать, - с взволнованно бьющимся сердцем шел я по парку, раскинувшемуся вдоль моря на добрых семь километров. Среди вечнозеленых сосен, экзотических пальм, душистых магнолий, причудливо цветущих орхидей и бесчисленных цветников - жилые здания и плавательные бассейны, школа и спортивные площадки, пляжи, библиотеки, пионерские комнаты, поликлиника. У артековцев - свой виноградник и птицеферма, собственная флотилия. Ежегодно более тридцати тысяч детей - представителей всех национальностей Советского Союза - 24 дня (таков срок путевки) набирались здесь здоровья и хорошего настроения, учились жить и работать в пионерских отрядах. Каждый второй артековец - непременно из семьи рабочих и колхозников.

В "Артеке" было десять лагерей. На территории одного из них - "Морского" - в июне 1925 года из восьми брезентовых палаток родилась пионерская республика. Именно по этим стежкам-дорожкам, по которым шагал я и которые то карабкаются в горы, то разбегаются в разные стороны, ходил Иван Туркенич. Наверное, вот здесь, у поворота дороги, будущий командир "Молодой гвардии" спускался к самому синему в мире Черному морю, барахтался в лазурных, с белыми гребешками волнах, без устали носился по усыпанному мелкой галькой берегу. Когда все же изнемогал от беготни - валился на горячие камни. И долго-долго лежал под жарким, но не жгучим крымским солнцем.

Конечно же, он ходил по узким пешеходным дорогам Аюдага, известных теперь, как тропинки Аркадия Гайдара. И у пионерского костра на вершине горы, наверное, еще и еще раз повторял слова самой чистой, самой честной пионерской клятвы. Клятвы любви к Родине.

Короткую жизнь прожил бывший артековец, но до последнего дыхания он свято хранил пионерские традиции. Ни одним поступком не запятнал своей совести и чести. И что бы сегодня ни говорили о пионерской организации, она, несмотря на известные недостатки в ее работе, многое значила в нашей жизни и потому оставила добрый след в душах и сердцах мальчишек и девчонок нашего "огненного поколения".

Благодарный "Артек" помнил о Туркениче: в музее на самом видном месте - его большой портрет, на территории одного из лагерей имя командира молодогвардейцев золотом написано на белой мраморной плите, рядом с именами Тимура Фрунзе, Гули Королёвой, Володи Дубинина, Рубена Ибаррури и других героев Великой Отечественной войны, бывших артековцев.

В тени парка, на берегу без устали воркующего моря, а то и прямо на каменистой, дышащей жаром дороге я беседовал со многими пионерами из России, Украины, Прибалтики, Средней Азии... Они довольно хорошо знали о подвиге "Молодой гвардии", делах ее командира. Ребята читали не только прекрасный роман А. Фадеева о юных подпольщиках Краснодона, но и другие книги, в том числе мои "О друзьях-товарищах" и "Краснодонские мальчишки". Приятно, что в музее Всесоюзного пионерского лагеря, где представлены материалы о многих и многих героях "огненного поколения", были экспонаты и о побратимах Ивана Туркенича по краснодонскому подполью, моих одноклассниках и однокашниках.

Долго стоял я в задумчивости. Взбудораженная память то уводила меня в довоенный Краснодон и я отчетливо видел босоного друга, одного из самых бесстрашных и отчаянных молодогвардейцев, слышал его голос, ощущал худенькое острое плечо, то снова возвращался в "Артек", к шумно плескавшемуся морю. С наслаждением, всей грудью вдыхал настоянный на травах, хвое и солнце пьянящий воздух. И едва сдерживался, чтобы не крикнуть во всю мощь: "Мы встретились, "Артек"!" Удержался, потому что больно кольнуло сердце. И огненная мысль обожгла душу: "Ты встретился, а вот Сергей..." Я стал невпопад отвечать на вопросы окружавших меня ребят, рассеянно слушал интересные пояснения заведующей музеем Галины Алексеевны Рязановой.

В "Артеке", помимо музеев истории и краеведения, было еще одно подобное им учреждение - Космическая выставка. Создана она по внутреннему побуждению и при активном участии первого космонавта мира Юрия Гагарина. Экскурсовод Нина Ивановна Джакаева, обаятельная и говорливая, отлично знающая свое дело, рассказывала:

- Восемь раз приезжал к нам в гости Юрий Алексеевич. Он много сделал для того, чтобы появились здесь эти экспонаты, - обвела глазами вокруг. - Они настоящие, привезены из Звездного городка. Осматриваю центрифугу, точную копию первого советского искусственного спутника Земли, копию уменьшенного в два раза корабля "Восток". Рядом - "Луна-16", побывавший в космосе знаменитый манекен Иван Иванович - на нем тренировочный костюм Гагарина. Чуть поодаль, в витрине, питание космонавтов со сроком хранения десять лет.

- С помощью вот этого кресла, - продолжает пояснения Нина Ивановна, подойдя к внешне ничем не примечательному стулу с подлокотниками, - определяется порог чувствительности. - Лукаво взглянув на меня, с улыбкой спросила: - Хотите проверить свою восприимчивость?

От неожиданности я, кажется, растерялся и на мгновение задумался. Потом, полушутя-полусерьезно, проронил:

- Если не очень страшно...

Меня усадили в кресло, заставили закрыть глаза.

- Когда почувствуете, что движетесь, - донеслось из дальнего угла комнаты, - скажите только одно слово "поехали". Если будет поворот вправо - вытяните вперед правую руку, а если влево - левую. - Экскурсовод раз другой щелкнула выключателями. Через секунду я ощутил, что мое кресло на самом деле перемещается. Когда вновь раздались щелчки выключателя, я открыл глаза, Нина Ивановна, как мне показалось, снисходительно улыбалась.

- "Поехали" вы произнесли с некоторым опозданием. А поворот был влево, а не вправо, как вы указали. - Тут же успокаивающе добавила: - Не огорчайтесь. Это коварное кресло пропускает далеко не всех. Здесь нередко спотыкаются даже летчики-здоровяки.

Потом я увидел сказку. Называлась она "Космическое небо". На иссиня-черном небосводе мерцали звезды. Нет, не какие-то там электрические лампочки, а прямо-таки натуральные небесные тела, те, что видим мы простым глазом на настоящем небе. А среди того царства тьмы и бесчисленных светящихся точек - наша Земля. Маленькая, кругленькая, зеленая - таков ее цвет со стороны тени. А в самом верху Вселенной плавно двигался космонавт. Все настолько соответствовало природе вещей, что даже я, взрослый человек, к тому же кое-что видевший (в частности, Звездный городок и его музей), незаметно ущипнул себя - не сон ли. Что же тогда говорить о впечатлении детей.

Видел бы все это Сергей!

Прощаясь с "Артеком", я вновь зашел к Виктору Григорьевичу Шульге, заместителю начальника Главного управления лагеря, невысокому, стройному молодому человеку, судя по всему, влюбленному в пионерскую работу. Мы говорили о воспитании, образовании, оздоровлении детей, о том, как решается эта триединая задача в "Артеке".

Отвечая на мой вопрос, Виктор Григорьевич поведал о будущем Всесоюзного пионерского лагеря - к 2000-му году он станет ежегодно принимать до 76 тысяч ребят.

Коснулись, конечно же, и "Артека" международного: в 1926 году здесь побывала первая иностранная делегация, а в 1977 международный детский фестиваль собрал в "Артеке" детей из 104 стран.

- За несколько дней до вашего приезда, - говорил Шульга, - у нас побывала съемочная группа телевидения Би-Би-Си. Она делает фильм о Ялте: англичане хотят рассказать своим соотечественникам, как здесь живут, отдыхают, трудятся советские люди. Естественно, заглянули и к нам. По поручению Главного управления я показывал им лагерь.

- Ну и как? - невольно вырвалось у меня.

Мой собеседник улыбнулся, вышел из-за стола, сделал несколько неторопливых шагов по кабинету, к двери и обратно.

- Не стану пересказывать впечатление каждого из гостей. Приведу слова только одного члена группы, диктора студии Донна Маклеода - их очень точно записал корреспондент крымского телевидения. Вот его статья в "Советском Крыме", - развернул газету, стал читать: - "Многое, что для вас в общем-то является само собой разумеющимся, абсолютно нетипично для Великобритании. Один из примеров тому - "Артек". Ничего подобного ему у нас нет, сравнивать его не с чем... Нас поразили дома, в которых живут дети, и здоровый, счастливый вид ребят. Заснять и передать это очень важно, потому что кинолента поможет людям понять, как живет ваша страна. Я в восторге от того, что увидел в "Артеке"..."

Виктор Григорьевич положил газету на стол и, как бы подытоживая рассказ, добавил:

- Примерно так высказывались и другие англичане...

Увиденный мною "Артек" был не только одним из многих парадных рекламно-пропагандистских подъездов к нашему когда-то единому Отечеству, но и наглядным подтверждением того, что жизнь детей в Советском Союзе - дело первостепенной государственной важности.

Относительно "Артека" после развала СССР вот что рассказывал мне один знакомый, побывавший в 1995 году на праздновании 70-летия этого пионерлагеря: "Было всё: почётные гости, президиум, торжественные линейки, большой концерт звезд эстрады. Президент Украины Кучма произнес речь. Все, как прежде. Хотя нет... Раньше все было организованнее. Все во что-то верили. А сейчас... не верят. Многие дети просто теряются в этой жизни. Даже если они верят в Бога - это уже хорошо. Теперь в "Артеке" отдыхают и не пионеры. Ребята старшего возраста. Путевка стоит 330 баксов... Когда я заканчивал работу над этой книгой, в печати промелькнули следующие сообщения. Первое: "Во время зимних школьных каникул в Международном детском центре "Артек" с 29 декабря 2003 года по 18 января 2004 года пройдет тематическая новогодняя смена с разнообразными играми, конкурсами, праздничными спектаклями. Стоимость путевки - 2335 гривен". Второе: "Кабинет Министров Украины, согласно Закону о государственном бюджете, должен обеспечить с 1 января 2004 года размер минимальной заработной платы 205 гривен в месяц". На вопрос: "Кто сегодня сможет отдыхать в "Артеке"?" - читатель в состоянии ответить сам. Вот такие воспоминания. Вот такие раздумья.