→ Версия для КОМПЬЮТЕРА  


«В ожидании Га-га», С.Кухлевский
(из книги «И всё-таки - к звездам!»)

   Юрий Гагарин и артековцы: читайте в нашей библиотеке

- Вот мы, французы, называем нашу столицу нежно - Пари...
Почему же вы, русские, называете её так странно - Пари-Ж-Ж...?
- Да потому что у нас вообще всё - через - Ж - Ж!
- Извините, через что?
- Через... через... в-Ж-Ж-Ж-ик - и через тернии к звёздам!!!
(Старый анекдот)


Этот то ли анекдот о Гагарине, то ли случай из реальной его жизни я услышал в начале жаркого лета 1965 года в славном лагере Кипарисный на ласковом берегу самого синего в мире Черного моря. Еще там было море света и зелени, человеческого тепла, море цветов и море цвета, море запахов, море встреч и море впечатлений. И целое море пионеров. Оно тогда называлось Артек.

Думая, что приехал в обычный пионерский лагерь, и предполагая отдохнуть с максимальной для себя пользой, я стал последовательно проситься в отряды юных космонавтов, ракетчиков, пограничников и моряков, поскольку уже в дороге сюда навел справки о том, чем тут можно позаниматься в свободное от политинформации и купания время. Но меня почему-то решительно и однозначно направили в отряд интернациональной дружбы, хотя другим предоставляли некоторую свободу выбора.

Рассказывал же этот, по тому времени довольно политический анекдот, один озорной парень из нашего хитрого отряда, набранного, в основном, из детишек дальневосточной номенклатуры. Говоря - Пари-Ж-Ж, он приставлял большой палец к виску и помахивал ладонью, а говоря в-Ж-Ж-Ж-ик - рисовал спираль указательным пальцем от виска вверх. Он утверждал, что лично услышал об этом "реальном" случае из жизни Гагарина от одного из космонавтов.

Сам же я приболел тогда по случаю акклиматизации и не ездил с первой группой наших делегатов в генеральский санаторий приглашать Юрия Гагарина посетить Артек. Гагарин еще не приехал, и пригласили Владимира Комарова сотоварищи. Космонавты вспомнили свое детство в коротких штанишках, что и они были когда-то пионерами, не отказались, приехали и выступили.

Второй раз пионеры поехали приглашать Гагарина, набрав в киосках открыток с портретами космонавтов для автографов. Я взял только открытку с Гагариным, так как меня совершенно убедили, что на этот раз он уже точно приедет.

Но не приехал и на этот раз. Уезжать ни с чем как-то не хотелось. Решили посмотреть, как живут тут и отдыхают герои нашей страны. Пионеры немного побродили по санаторию, полазили по палатам, спортзалу и закоулкам, потом в прохладном холле устроили импровизированную встречу с тамошними обитателями. Сначала сами отвечали на расспросы, потом стали задавать свои пионерские вопросы типа: а не видели ли вы там такого дедушку бородатого на облаках, и не показался ли им берег Крыма из космоса красным от пионерских галстуков. А я спросил про "в-Ж-Ж-Ж-ик" и Гагарина. Космонавты, смеясь, от всего отказывались.

Потом я еще раз обратил на себя внимание. Уже в конце встречи утомленные пионеры вразнобой отвечали на последний вопрос - как они готовятся стать космонавтами. Когда ответы про усиленные занятия спортом, физзарядку, качели, перегрузки и отличную учебу закончились, кто-то из хозяев, скорей чисто автоматически, спросил опять - а еще? И тогда я сказал, что еще мы привыкаем к невесомости и изучаем ее воздействие на организм пионера. Тут-то все, как бы проснувшись, и пионеры тоже, дружно так спросили хором - как!?

- Мы плаваем в достаточно соленой воде Черного моря, - ответил я, - и если набрать чуть больше обычного воздуха в легкие и так дышать, то можно вообще не шевелиться и совершенно расслабиться, так что тела совершенно не чувствуешь. А чувствуешь только Солнце, которое зовет, и только море, которое не пускает. Надо только научиться правильно и автоматически держать нос над поверхностью волны.

Все космонавты и другие отдыхающие в штатском почему-то дружно повернули головы к Комарову. Возникла странная и неловкая пауза, которую тот неуклюже завершил неубедительными рекомендациями не делать этого больше никогда. Так как, во первых, можно невзначай поперхнуться, захлебнуться, да так утонуть, что мало не покажется, во вторых, мама не велит, и, в третьих, от этого потом голова всегда болит.

И потому таких не берут в космонавты.

Но мы-то все были из отряда интернациональной дружбы!

И все облегченно зашумели, загалдели, каждый о своем, и как-то легко и быстро позабыли об этом неловком происшествии…

А под конец встречи пионеры стали у всех подряд брать автографы. Я же стоял в сторонке под комнатной пальмой. Комаров подошел ко мне и спросил, почему я в этом мероприятии не участвую. "Да вот, не подрассчитал, неудобно на чужом портрете просить автограф нарисовать". Он улыбнулся, взял открытку и на обороте написал то ли как прикол, то ли как пожелание: "Через тернии - к звездам!" - и расписался. Пообещал - "Когда приедет Юра, вот такую он обязательно подпишет".

Уже через день у меня эту открытку в нашем отряде кто-то спионерил. В утешение мне достался автограф Комарова на его собственном портрете. А второй раз просить его написать то же самое я постеснялся.

Гагарина все ждали каждый день со дня на день, но он так и не появился. Говорили потихоньку, что у него появились какие-то проблемы наверху. Наши ежедневные и чуть ли не ежечасные вопросы про Гагарина так надоели нашим пионервожатым, что они запретили произносить даже его фамилию: "Вы, гуси-маугли, всех своим гагаканьем уже вот как достали". Но у нас был свой интерес. И мы тихонько договаривались между собой - ну что, гуси, пойдем га-га?

Дело в том, что космонавтам у нас понравилось, а нам понравилось у них. Мы стали дружить домами. Поэтому мы часто ездили и ходили друг другу в гости, хотя путь был и неблизким. Особую прелесть нашим пешим прогулкам по плавящемуся под крымским солнцем асфальту придавали многочисленные киоски с соками и мороженным, цистерны с квасом и пивом, попадавшиеся на пути. Среди них были и винные, с виду ничем не отличавшиеся от других. Так что копеек за 20 любой пионер мог незаметно для вожатого выпить стакан сухого крымского вина или легкого красного вермута. Так что конечного пункта мы достигали вовсе не уставшие, а все радостные такие - сухие, легкие и мордами немного красные. Как наши же галстуки после бани. Но без крымского акцента. Пиво я не люблю, а крымский квас так никогда и не попробовал.